Summary: Городище Древнего Пенджикента (согдийское pnch, pncyknδh, /Panj, Panjikaθ/) расположено на южной окраине одноименного сов ...

Городище Древнего Пенджикента (согдийское pnch, pncyknδh, /Panj, Panjikaθ/) расположено на южной окраине одноименного современного города, на высокой второй террасе долины реки Зеравшан, в 60 км. к востоку от Самарканда. Согдиана, историческая область в долинах Зеравшана и Кашка-дарьи, заселенная иранским народом, говорившем на своем, согдийском языке, упоминается в источниках начиная с VI в. до н.э. Своеобразная, вобравшая в себя массу заимствований от соседей, согдийская культура проявляется в IV – VIII вв. н.э. Согдийцы в это время были наиболее активными торговцами на трассах между Китаем, Индией и Западом, которые мы именуем «Великим Шелковым Путем».     

Политическое устройство Согда источники рисуют как нестабильную конфедерацию нескольких удельных княжеств или республик, напоминавших в чем-то греческие полисы. Номинальным царем Согдианы выступал государь Самарканда, однако серебряную монету, например, чеканил только правитель Бухары. Не являвшаяся централизованным государством Согдиана находилась в более или менее номинальной зависимости от соседей: Сасанидской Персии, Древнетюркского Каганата или китайской империи Тан. Одним из согдийских городов-государств был расположенный на восточной оконечности Согдианы Пенджикент.

Наиболее яркой особенностью городища Древнего Пенджикента является его монументальное искусство, которое тут сохранилось несравненно лучше и в намного бòльшем объеме, чем на иных памятниках Средней Азии. Это в первую очередь настенная живопись, а также объемная и рельефная скульптура из дерева и глины. Пенджикентцы украшали росписями и скульптурой не только храмы и дворец правителя, но и парадные залы большинства зажиточных, а иногда и рядовых домов.

Росписи покрывали все стены на полную высоту, напротив входа располагалась ниша или живописная имитация ниши, в которой были изображения богов, остальные стены были, как правило, отданы под светские росписи, иллюстрировавшие литературу и фольклор согдийцев, сцены битв, пиров, праздников.

овных, верхних уровнях росписей были представлены героические сюжеты и сцены пиров, нижний, невысокий уровень, был отдан «низким жанрам»: басням и сказкам. Среди «героических» сюжетов пенджикентской живописи были определены цикл росписей о подвигах Рустама, центрального персонажа иранского эпоса Шахнаме (отрывок о котором найден и среди согдийских текстов из Дуньхуана), иллюстрации к Махабхарате, сказание об амазонках, среди росписей нижнего регистра – иллюстрации к различным басням, которые известны нам в индийской версии Панчатантры и ближневосточной Калилы и Димны, а в Европе – как басни Эзопа, Лафонтена и Крылова, назидательны рассказы, романтические сюжеты, часть росписей находит параллели в современном фольклоре таджиков и ягнобцев – небольшого народа в горах центрального Таджикистана, который и поныне говорит на языке, близкородственном согдийскому.

Среди религиозных росписей наиболее часто встречается изображение сидящей на льве четверорукой Наны, или Нанайи – богини месопотамского происхождения, которая была наиболее популярным персонажем пантеона согдийцев, трехглавого Вешпаркара, бога, сидящего на верблюде и многих других. При том, что согдийские тексты, найденные в Турфане и Дуньхуане, относятся к трем мировым религиям своего времени: христианству, буддизму и манихейству, согдийцы на родине в большинстве своем вплоть до распространения ислама продолжали придерживаться исконной древнеиранской религии, реформированной Заратуштрой, хотя и дополненной многочисленными позднейшими влияниями.

овала иноземные элементы из Индии, Двуречья или Греции, и среди изображений в домах и даже храмах Пенджикента можно увидеть Будду или Шиву, а на оссуариях – костехранилищах, в которых хранились очищенные кости умерших – встречаются несторианские кресты.

Для живописи Пенджикента характерны орнаментальность, яркость, изобретательность в компоновке сюжета, особый канон красоты (с монголоидными чертами лица и тонкими, гибкими членами, сформировавшийся под китайским влиянием), а также этнографичность передачи деталей, особым образом трактуются комическое и героическое в изображениях, с особым мастерством переданы кисти рук персонажей. Более ранние росписи найдены преимущественно в храмах, для них характерна, скорее, ближневосточная и иранская стилистика: широкие глаза, статные фигуры, более скромная цветовая гамма.

видимому, отражается в возведении новой городской стены, возможно, и нового дворца. Керамика ранних слоев Пенджикента представляет собой достаточно упрощенную реплику античной керамики Средней Азии, с характерными формами, но однообразными формами, росписью ангобом, дома небольшие, по-видимому, одноэтажные, без сводчатых перекрытий, монетные находки почти отсутствуют.                                     

Живопись раннего Пенджикента несет в себе отсылки к реалиям V – VI вв. (в одеждах, конском снаряжении), сильны еще эллинистические мотивы в трактовке лиц, драпировок. В дальнейшем Согдиана оказывается частью Древнетюркского каганата, а к середине VII в. – провинцией подчиненной (номинально) империи Тан.                                         

Китайское влияние очень хорошо видно в пенджикентских материалах – в Согдиане происходит реформа монетного обращения, в результате которой восхзодящая к античности серебряная чеканка заменена аниконичекскими бронзовыми лдитыми монетами с квадратным отверстием по китайскому образцу, в появлении новых деталей быта, в смене «канона красоты» - вместо круглых глаз, волнистых волос, крепких торсов ранних росписей приходят миндалевидные глаза, гранльные, тонкие члены, облегающая одежда из китайских шелков у изображенных на росписях красавиц и красавцев.

Древний Пенджикент, как город, является и выдающимся образцом человеческого поселения. Согдийская археология не может похвастаться широкомасштабными исследованиями поселений, и такоевые можно пересчитать по пальцам: это один квартал согдийского времени в Пайкенде, один – на Афрасиабе, кое-что – в Еркургане. В Горном Согде целиком раскопаны два сельских поселения – Кум и Гардани Хисор, которые дают сравнительный материал для Пенджикентского городища. Одной из особенностей города была очень кучная, многоэтажная застройка, которая не отмечена на остальных согдийских памятниках. В городе жили, наряду с правителем и его отрядом, расквартрорванным на цитадели, жили жрецы, располагавшиеся, вероятно, в непосредственной близости к храму, земельная аристократия – дехканы, купцы, ремесленники, рабы; часть жителей, вероятно, зимовала в городе, а летом обитала на селе. Купцы, по-согдийски – хваккары, обеспечивавшие обмен ценностями по шелковому пути, выступали отдельным классом согдийского общества. Они изображены на росписях Пенджикента: пирующие в очень богатых шелковых одеждах, с небольшими кинжалами и объемистыми мошнами с деньгами у пояса. Изображения согдийских купцов распространены и в китайском искусстве раннего средневековья.

Росписи Пенджикента являются очень древними иллюстрациями к фольклору и ранней литературе Востока. Наряду с изображениями божеств, церемоний, застолий и лишенных контекста битв во многих домах Пенджикента росписи иллюстрировали литературные произведения. Роспись – исключая нишу, в которой изображено божество – делилась на несколько ярусов, отделенных друг от друга линиями перлов. Ярусы были в высоту около метра. На них в ряде случаев последовательно изображались сюжеты, как бы кадры, посвященные одному и тому же герою, или героям. Наиболее надежно идентифицируется роспись «Синего Зала», или «Зала Рустама». Во втором снизу ярусе росписи изображены подвиги и походы восседающего на ярко-рыжем коне героя, одетого в штаны из меха кошачьего хищника, и его отряда. Это одетый в тигровую шкуру Рустам, главный герой иранского эпоса, который нашел свое наиболее полное выражение в поэме «Шахнамэ» Абулькасима Фирдоуси в ХI в. (т.е., на 3 века позже росписи) на своем верном коне – рыжем Рахше. Рустам на Пенджикентской росписи побеждает другого всадника – Авлада, который становится его спутником, борется с огнедыщащим драконом и побеждает его, сражается с царем демонов – девов, а его воины – с другими девами. Последний сюжет отсутствует у Фирдоуси, но имеется в найденном в Дуньхуане согдийском письменном фрагменте о подвигах Рустама. На другой росписи читается сюжет из Махабхараты –царя проигрывает в нарды страну другому царю, на третьей изображены битвы амазонок с мужчинами – воинами. Самый нижний ярус росписей был половинной высоты, и посвящен был более «низким» сюжетам – сказкам, басням, изображению лирических пар. Многие басни надежно отождествляются: из Пенчатантры пришлю сюжеты о царе обезьян, о трех мудрецах, воскресивших тигра, о гусе, несшем золотые яйца, о битве зверей. К западной культуре тяготеет басня о слоне и моське, сказка о морском царе, битва гладиаторов.

 

Сравнительный анализ  对比和分析

Пенджикент часто именуют «Восточными Помпеями» или «Пальмирой Средней Азии», в научной литературе часто встречается определение «эталонный памятник согдийской археологии». На других археологических памятниках Согда, имеющих большие размеры и более долгую историю оживания, согдийские слои перекрыты более поздними, относящимися к исламскому, как правило, домонгольскому времени. Поэтому раннесредневековые слои на Варахше и Пайкенде в Бухарском оазисе, на Афрасиабе – городище домонгольского Самарканда, и других памятниках – труднодостижимы и раскопаны незначительно. В Пенджикенте же самые верхние слои относятся к VIII в., т.е., эпохе раннего средневековья, а кое-где на поверхности находятся и V – VI вв. Таким образом, Пенджикент оказывается самым доступным для исследования и, как следствие, самым изученным согдийским городом. Замечательные образцы согдийской настенной живописи были открыты в Варахше, на Афрасиабе, в Джар-тепе, в Шахристане в близкой Согду Уструшане, однако объем находок на них не идет ни в какое сравнение с Пенджикентом. В других местах живопись – принадлежность дворцов и храмов, и только в Пенджикенте по-видимому, росписями были покрыты и части богатых и просто зажиточных домов. То же – с резьбой по дереву. Аналоги были найдены в Шахристане, Куйрук-тюбе в Южном Казахстане, на поселениях горного Согда – Гардани Хисоре и Хисораке, однако только в Пенджикенте резное деревянное перекрытие высочайшего художественного исполнения было характерно для домов рядовых горожан. По уровню исследованности и объему памятника, наличию в нем произведений искусства, Пенджикент уникален для всей Средней Азии, а за ее пределами сравниться может, пожалуй, только с городищем Гаочан в Синьцзяне. Только в Пенджикенте можно пройти по улице VII-VIII вв. Только тут ежегодно раскопки приносят новые образцы согдийской живописи, и здесь оправдано сравнение Пенджикента с Помпеями. 

                                                                           Директора Научно-исследовательского института археологии Республики Таджикистан г-на Абдурауфа Раззокова