Древнейшими тюркоязычными источниками, в которых упоминается этноним киргиз, являются памятники рунической письменности. Слово киргиз неоднократно встречается в орхонских надписях начала VIII в. Оно имеет в них форму qїrqїz (пишется qirqz). К несколько более раннему времени относится греческая запись того же слова — Chérkis [1].

Однако ещё раньше мы встречаем тот же этноним в китайских исторических сочинениях. В разное время он записывался по-разному: (1) гэгунь (гэкунь), (2) гяньгунь (гянькунь), (3) кигу, (4) гегу, (5) хэгусы, (6) хягясы[2]. Правда, существует мнение, что последняя из этих форм — (6) хягясы — обозначает другое слово (произношение которого реконструируется как хакас) и имеет иное значение, чем остальные. Однако в китайских источниках все перечисленные формы рассматриваются как названия одного и того же народа (или государства).

Название (1) гэгунь приводит Сыма Цянь в связи с событиями, происходившими в первые годы династии Хань, т.е. примерно в 200 г. до н.э. (точная дата не указана) [3]. Форма (2) гяньгунь появляется в 49 г. до н.э. [4], (3) кигу — в 553 г. или несколько позже, (4) гегу — в 638 г. (везде имеется в виду дата описываемого события, а не время составления текста, в котором упомянута соответствующая форма) [5].

Народу (6) хягясы отведен специальный раздел в главе 217б «Новой истории Тан» [6]. Название хягясыотождествлено здесь с гяньгунь и гегу, причем о формах хягясы и гегу говорится как об «ошибочных». Форма хягясы появилась между 758 и 843 гг. В книге „Изложение сведений о варварах четырёх стран света” («Сы и шу»), составленной Цзя Данем, были полностью приведены все наименования хягясы. После этого стало ясно, что действительное положение в диких странах Цзя Дань

(110/111)

знал точно и безошибочно» [7]. Судя по этому рассказу, форма хягясы впервые упомянута в написанной в 801 г. [8] книге Цзя Даня, одного из крупнейших географов Китая.

Согласно тому же «Тан хуйяо», в годы Кайюань (713-741 гг.) губернатор пограничного округа Аньси (на территории нынешнего Синьцзяна) Гай Цзя-юнь писал в книге «Записки о Западном крае» («Си юй цзи»), что «государство Гяньгунь... ныне некоторые измененно называют Хэгусы». Это название далее отождествляется с этнонимом (7) хэгу, мимоходом упоминаемым при перечислении почти сорока племен в разделе о телэ «Истории Суй» и «Истории Северных династий» [9]. Таким образом, форма (5) хэгусы впервые зарегистрирована в первой половине VIII в.

Среди перечисленных китайских названий наиболее обычными являются (2) гяньгунь, (4) гегу и (6) хягясы. Везде, где эти наименования выступают в пределах одного и того же текста (как в уже упоминавшемся разделе о хягясы в «Новой истории Тан» или в разделе о гегу в «Тан хуйяо»), они определённо считаются равнозначными, и это специально оговаривается. Только в текстах компилятивного характера, включающих ряд отрывочных заметок различного происхождения, эти названия могут употребляться параллельно, не будучи отождествляемыми. Так, в разделе о хусюэ из главы 217б «Новой истории Тан», где перечисляется около десяти разных народов, об одном из них говорится, что он часто воюет с гегу, а о другом — что он соседствует с хягясы. [10]

Все рассмотренные китайские слова представляют собой транскрипцию (т.е. фонетическую запись средствами китайской письменности) самоназвания народа, о котором идет речь. Сомнения может вызвать только форма (6) хягясы; в китайских источниках встречается утверждение, что это уйгурское слово с собственным значением. В «Тан хуйяо» говорится по этому поводу следующее: «Спрашивали у переводчиков, и те сказали, что (8) хягя имеет значение „жёлтая голова, красное лицо”. Видимо, уйгуры называют их так. Но ныне посол говорит, что они сами имеют это название. Не знаю, что правильно» [11]. По-видимому, название народа хягясы ассоциировалось у переводчиков с уйгурским словом qїrγu ~ qїzγu 'розовый, румяный' [12]. Но из текста отнюдь не следует, что их мнение было правильно; разумнее верить тому, что утверждал сам хягясский посол [13].

Вопрос о том, как звучали оригинальные (некитайские) слова, лежащие в основе китайских транскрипций, не может решаться без обращения к древнему чтению китайских иероглифов. Никакие отождествления, сделанные без учёта исторической фонетики китайского языка, не имеют доказательной силы.

(111/112)

Есть несколько систем реконструкций китайской фонетики VI-VII вв., но во всём существенном они согласуются между собой. Ниже приводится древнее чтение иероглифов, составляющих китайские транскрипции, в соответствии с реконструкциями Б. Карлгрена [14].

Некоторые из этих реконструкций требуют комментариев.

Иероглиф 9 в древности читался двояко: liek и kεk, иероглиф 10 — только как kεk. Поскольку оба написания представляют собой лишь графические варианты одной и той же транскрипции, иероглифы в обоих вариантах должны читаться одинаково. Заметим ещё, что если иероглиф читается двояко и в одном из чтений обозначает имя собственное или географическое название, то обычно это же чтение он имеет и тогда, когда используется для транскрипции иностранных слов. Иероглиф 9 в чтении kεk означает название уезда, а также фамилию, поэтому в составе транскрипций он должен читаться kεk.

Иероглиф 11 в словаре «Гуан юнь» читается γət, γuət, γiət. Указано, что γət — это имя отца Конфуция; в этом же чтении иероглиф входит в состав трёх «варварских» (т.е. некитайских) фамилий. В соответствии со сказанным выше можно предположить, что именно это чтение, связанное с именами собственными, использовалось в составе транскрипций.

Иероглиф 12 в словаре «Гуан юнь» читается kuət, γuət, kiət, kai, и во всех чтениях он имеет одно и то же значение. Но ключевые словари (например, «Канси цзыдянь») на первом месте дают разрезание, соответствующее чтению kuət.

Для иероглифа 13 словарь «Гуан юнь» также указывает несколько чтений: khiei, khiet, khiət. К последнему дано пояснение: «Кидань, название варварского народа; взято из словаря ,,Цзы линь”». Естественно предположить, что иероглиф 13 во всех случаях, когда он употребляется для транскрипции иностранных слов, читался одинаково. Однако по причинам, которые будут изложены несколько ниже, чтение khiət для первого иероглифа в слове кигу маловероятно; выбрано было ближайшее к нему чтение khiet.

Чтение иероглифа 14 Б. Карлгрен реконструирует как kăt, а иероглифа 15 — как γat [16]. У этих двух слогов оказываются неодинаковые гласные; между тем оба иероглифа входят в одну и ту же рифму «Гуан юня» — 14-ю рифму тона «жу». Этой рифме в системе реконструкций Б. Карлгрена должна соответствовать финаль-at; итак, иероглиф 14

(112/113)

следовало бы читать kat. Однако, как показал Дун Тун-хэ, гласный 14-й рифмы восстановлен Б. Карлгреном неверно (ошибка кроется в самих китайских источниках, на которые он опирался, — 14-ю и 15-ю рифмы тона «жу» следует поменять местами) [17]. С учетом поправки Дун Тун-хэ финаль 14-й рифмы тона «жу» должна быть -ăt, a финаль15-й рифмы — -at (у Б. Карлгрена — наоборот). Поэтому слоги 14-й рифмы и транскрибируются выше как γăi и kăt.

Какие же иноязычные звуки могли изображаться с помощью перечисленных китайских транскрипций?

Начнем с того, что неопределенным гласным ə в сочетаниях uən, -uət можно пренебречь. В китайском языке VI-VII вв. гласный и не мог непосредственно сочетаться с конечными -п и -t, т.е. не было сочетаний -un, -ut, и их заменяли uən, -uət.

Далее, китайский k в транскрипциях служил регулярным соответветствием тюркского q; тюркский kпередавался сочетаниями ki-, kj-. В санскритских словах звуки k, kh также всегда передавались сочетаниями ki-, kj- и khi-, khj-; твёрдых (не йотированных) начальных k и kh в китайских транскрипциях санскритских слов практически вообще нет [18]. Таким образом, встречая в составе транскрипции твёрдый k, мы можем предполагать, во-первых, что слово, изображаемое этой транскрипцией, принадлежит языку алтайского типа; во-вторых, что слово это содержит гласные заднего ряда, поскольку в алтайских языках только такие гласные сочетаются с q. Во всех интересующих нас транскрипциях заднеязычные согласные твёрдые (это относится и слогам kien, kiet, khiet) ; следовательно, исходные слова имели гласные заднего ряда. Есть, правда, один сомнительный случай — кигу. Иероглиф 13, как упоминалось выше, имеет чтение khiət в слове кидань. Поскольку, однако, второй слог слова кигу имеет твёрдый согласный, то и для иероглифа 13 в этом слове было выше выбрано чтение с твёрдым начальным kh (иначе пришлось бы предположить, что в этом слове отсутствует гармония гласных).

Формы (2) kien kuən (гяньгунь) и (4) kiet kuət (гегу) очень близки между собой, отличаясь только конечным согласным в обоих слогах. Несмотря на это различие, обе китайские транскрипции могут отражать одну и ту же исходную форму. Хорошо известно, что конечный -r иностранных слов в эпоху Хань китайцы передавали своим конечным -п, а в эпоху Тан — конечным -t [19]. Поэтому возможно, что в слове, изображаемом китайскими транскрипциями гяньгунь и гегу, оба слога кончались звуком -r.

Поскольку первый слог обеих транскрипций начинается твёрдым k, в исходном слове он должен был иметь начальный q и гласный заднего ряда. Этим гласным явно не мог быть а; скорее всего это был ї. В целом слово, лежавшее в основе китайских гяньгунь и гегу, может быть восстановлено как qїr qur.

То, что в первом слоге слова, изображаемого китайским гяньгунь, должен быть восстановлен именно -r, а не -п, можно утверждать довольно определенно. Во-первых, в середине слова маловероятно сочетание -nq- (с переднеязычным, а не заднеязычным носовым). Во-вторых, показательна несколько более ранняя форма (1) гэгунь. Если взять реконструкции Б. Карлгрена, относящиеся не к VI-VII вв.н.э., а к I тысячелетию до н.э., то иероглиф 9 должен читаться klĕk [20], что

(113/114)

могло бы обозначать qrїq. Очевидно, китайские (1) гэгунь и (2) гяньгунь отражают одно и то же слово, но с метатезой ї и r (qrїq qur и qїr qur).

Что касается конечного согласного второго слога, то в нём мы не можем быть вполне уверены. Не исключено, что (1) гэгунь и (2) гяньгунь транскрибируют слово с конечным -п (а не -r), т. е. qrїq qun, qїr qun. Таким же образом и (4) гегу может отражать исходное qїr qut — с конечным -t.

Не исключено даже, что (4) гегу (kiet kuət) означает исходную форму qїr quz. По-видимому, в единичных случаях китайский конечный -t мог передавать иноязычный -2; ср. (16) ade, K. adhiet = ädiz [21].

Напомню ещё, что китайский язык не различает r и l, поэтому везде, где мы восстанавливаем r, теоретически возможно предполагать и l. Это относится и ко всем транскрипциям, которые будут рассмотрены ниже; мы не будем оговаривать это каждый раз особо.

Форма (3) кигу, К. khiet kuət, если мы правильно выбрали чтение первого иероглифа, отличается от (4) гегутолько наличием придыхания у первого согласного. Возможно, что это указывает на звук, более близкий к х,чем к q; ср. kh в транскрипции названия хазар—(17) кэса, К. kha sat. Итак, кигу может обозначать xїr qur или xїr qut.

Третья форма, относящаяся приблизительно к тому же времени, что (3) кигу и (4) гегу— это (7) хэгу, К. yat kuət. Гласный ə, несомненно, изображает ї; что касается -γ, то ему, скорее всего, соответствовал тот же звук оригинала. Однако есть ряд примеров, в которых начальный γ китайской транскрипции соответствует отсутствию начального согласного в тюркском (это — особенность именно транскрипций тюркских слов; при записи звуков других языков указанное соответствие не наблюдается). Ср., например, (18) хэ, К. γaр = alp, (19) хойхэ, К. γuai γət = ujγur. Таким образом, первый слог формы хэгу, вероятно, обозначает γїr, но не исключено и їr.

Прежде чем перейти к последующим двум транскрипциям, надо отметить, что где-то около 700 г. (или, может быть, несколько позже — в первых десятилетиях VIII в.) в китайском произношении произошли серьезные изменения; речь идёт, по-видимому, не о естественных и постепенных изменениях внутри одной формы языка, а о смене господствующего диалекта [22]. Среди этих изменений наиболее существенно для нас начало оглушения звонких согласных: после 700 г. глухие и звонкие согласные (особенно щелевые) в транскрипциях иностранных слов начинают смешиваться.

Иероглиф 20 сы, К. sie в конце двух последних транскрипций (хэгусы и хягясы) мог обозначать согласный s, aтакже z, поскольку звонкие и глухие различались нечётко. Впрочем, ещё до 700 г. тот же иероглиф передавал 2 в имени Пируз: (21) бэйлусы [23], К., pjie luo sie.

Начальный γ первого слога обеих транскрипций, как мы уже знаем, мог изображать исходный γ, но не исключено также, что он соответствовал гласному началу слова. Кроме того, в соответствии с тем, что было сказно выше о звонких и глухих согласных, этот γ в VIII-IX вв. мог обозначать и х.

Некоторых дополнительных (и довольно сложных) объяснений требует конечный -t второго слога обеих транскрипций.

(114/115)

Мы уже знаем, что конечный согласный, который Б. Карлгрен восстанавливает как -t, в эпоху Тан мог в транскрипциях обозначать конечный -r. К этому надо добавить, что по крайней мере с VIII в. наблюдается и обратное явление: в китайских словах, записанных средствами алфавитной письменности (например, тибетской или уйгурской), китайский -t почти всегда передается через -r. По-видимому, он действительно произносился близко к r. А. Масперо предполагает, что все неносовые конечные согласные китайского языка — p, t, k — в VIII в. представляли собой звонкие спиранты, которые, однако, были очень неустойчивы и на стыке слогов легко видоизменялись под влиянием начального согласного следующего слога [24].

По-видимому, конечный неносовой согласный полностью ассимилировался (или просто выпадал), если он оказывался перед согласным того же места образования, начинающим следующий слог (как видно из примеров, приводимых ниже, это наблюдалось не только в VIII в., но и значительно раньше). В составе транскрипций конечный неносовой в этих условиях не имеет самостоятельного фонетического значения, т.е. ему не соответствует никакой звук в исходной форме. Возможно, что употребление в транскрипции слога с конечным согласным указывает в таких случаях краткость предшествующего гласного; но сам согласный в указанных условиях во всяком случае можно игнорировать. В частности, конечный -t ассимилируется (или выпадает) не только перед t или l, но и перед s и даже i, например:

(22) дада, К. dhat tat = tatar

(23) гулигань, К. kuət lji kan = qurїqan

(24) фасупаньду, К. bhi^wat suo bhuan dhuo = Vasubandhu [25]

(25) хэса, K. γat sat = xazar [26]

(26) баегу, К. bhuat ia kuo = bajїrqu [27].