Углубленное чтение
4. Инвентарь и хронология поселений
4.1. Раннесредневековые поселения
Шесть раннесредневековых селищ, из которых на четырех были проведены раскопки, дали сравнительно скромное количество находок, в них преобладают фрагменты керамики. Индивидуальные датирующие предметы встречены на селищах Наволок, Васильево 2 и Керкостров 2.
На первом из них обнаружен обломок бронзовой спиралеконечной фибулы с треугольным сечением дуги (см. рис. 5:1) – в Новгороде этот тип фибул встречен преимущественно в слоях Х-ХІ вв., отдельные экземпляры бытовали до конца XII в. [Седова, 1981. С. 86; Лесман, 1990. С. 75] – и калачевидное кресало с язычком (см. рис. 5:14), датирующееся по новгородской шкале древностей X – серединой XIII в. [Колчин, 1982. С. 163, рис. 4]. Возможно отнесение к раннему Средневековью единичных находок в раскопе обломков бронзового листа, один с заклепкой (см. рис. 5:11) – вероятно, части котлов.
На селище Керкостров 2 индивидуальные находки представлены железным стержнем с бронзовым сквозным шпеньком, располагающимся в центре изделия, – коромысло миниатюрных весов для малых взвешиваний, прежде всего серебра (см. рис. 57:2). Предметы торгового инвентаря, включая части весов для малых взвешиваний, обнаружены на ряде сельских поселений южного Белозерья и ВолгоОкского междуречья Х-ХІІ вв. [Макаров, 2008. С. 8–9, рис. 3; 2009. С. 56–57, рис. 26] и, по подсчетам С. И. Кочкуркиной [1989. С. 271], в девяти комплексах захоронений курганов Юго–Восточного Приладожья Х-ХІ вв. Географически ближайшие к Заонежью находки частей от двух миниатюрных весов происходят из грабительских раскопок местными крестьянами в XIX в. кургана X в. в д. Мандроги в среднем течении р. Свирь, соединяющей Онежское и Ладожское озера [Архив ИИМК. Ф.1. 1899. № 183; ОАК. 1902. С. 107–108, 160].
стр. 55К раннесредневековому комплексу селища Керкостров 2, вероятно, следует отнести также бронзовый пластинчатый несомкнутый перстень (см. рис. 57:1), хотя перстни такой простейшей формы имеют широкую датировку (в Новгороде – до концаXIII в.) [Лесман, 1990. С. 49, рис. 4:3.2].
В представительной коллекции, собранной на селище Васильево 2, присутствует ряд индивидуальных находок, которые можно связать с раннесредневековым комплексом памятника (некоторые типы ножей, наконечников стрел, ледоходные шипы), но все они имеют широкие даты, включающие также XII и последующие века. Вопрос о датировке этих предметов будет подробнее рассмотрен ниже в контексте иных индивидуальных датирующих находок на данном поселении. Здесь отметим лишь находки в предматериковой части слоя нескольких кусков листовой бронзы – обломков котлов (см. рис. 23:3–5). В Карелии (и шире – в Восточной Фенноскандии) обломки бронзовых котлов, как уже отмечено для селища Наволок, входят в состав, как правило, раннесредневековых комплексов на местных многослойных поселениях [Косменко, 1996; Жульников, 2005].
Наибольшая коллекция раннесредневековой керамической посуды происходит также с селища Васильево 2. В двух раскопах на памятнике собрано более 100 преимущественно мелких фрагментов лепной керамики, происходящих, судя по венчикам, примерно от 25 сосудов, из которых 3–4 имеют следы подправки венчика на подставке и могут быть отнесены к категории раннегончарных (ФГК 1, по А. А. Бобринскому [1978]). Большая часть типологически определимых лепных и раннегончарных горшков имеет слабо отогнутый наружу короткий скругленный на срезе венчик и, в устанавливаемых случаях, выступающие округлые плечики, пропорции сосудов неопределимы (см. рис. 25: 1,2,5, 7, 11; 26:1–3,8; 27:1). Горшки таких форм являются общераспространенными на северозападе лесной зоны, а в курганах Юго–Восточного Приладожья – преобладающими [Спиридонов 1989. С. 312–314, типы I и II]. Четыре фрагмента лепной керамики (из них 3 венчика) орнаментированы прочерченными косыми линиями в сочетании с ямочными вдавлениями по шейке (см. рис. 25:10, 11), стр. 56рядами неправильной формы ямочных вдавлений по плечику (см. рис. 25:13) и четырьмя горизонтальными рядами косо поставленных отпечатков, имитирующих шнуровые, по шейке и плечику (см. рис. 25:14). Скромное количество материала не дает возможности уверенно определиться с кругом аналогий для этой орнаментированной группы лепной посуды (отметим, пожалуй, наибольшее сходство указанных элементов с орнаментированной лепной керамикой Белозерья [Макаров, 1991. С. 129–165]), но позволяет утверждать, что коллектив, оставивший раннесредневековое селище, включал представителей восточнофинского (в широком смысле) населения.
К раннесредневековому комплексу поселения достаточно уверенно относится часть красноглиняной гончарной керамики, хотя полностью сильно измельченные обломки керамики этой группы по комплексам раннего Средневековья и более позднего времени распределить невозможно. Типологически к данному комплексу относятся несколько (до десятка) сосудов «курганных» форм с отогнутыми наружу венчиками, внутренний край среза которых оттянут вверх или внутрь сосуда и образует небольшой приостренный валик (см. рис. 27:2–6, 8). Такая гончарная посуда наиболее широко распространена на памятниках древнерусского времени Северо–Запада. Например, в Новгороде, по материалам Троицкого XI раскопа, они составляют до 40% всей типологически обработанной гончарной посуды [Малыгин и др., 2001. С. 94, группы типов V и VI]. Географически ближайшими являются аналогии из курганов Юго–Восточного Приладожья Х-ХІ вв. [Спиридонов, 1989. С. 308–311, типы II и IVБ]. Часть обломков стенок красноглиняных горшков несет признаки ранних этапов производства посуды на гончарном круге: неровность заглаживания, нарушения ритмичности орнаментальных линий (см. рис. 26:4–7). Отметим при этом полное отсутствие в коллекции обломков посуды с таким распространенным в древнерусское время элементом орнаментации, как многорядная волна. В целом, с учетом типологически неопределимых фрагментов, к раннесредневековому комплексу памятника можно отнести части примерно от 20–25 гончарных сосудов. Таким образом, стр. 57процентное соотношение лепной и гончарной керамики в комплексе составляет примерно 50 на 50.
Фрагменты стенок и донышек лепных горшков с селищ Наволок, Волкостров и Сенная Губа 1 типологически неопределимы. Раннесредневековые комплексы находок селищ Керкостров 2 и 4 весьма скудны, но в целом демонстрируют (см. рис. 57:4,5, 1116) то же сочетание лепной и гончарной красноглиняной посуды, которое отмечено для более представительного комплекса поселения Васильево 2.
Указанные выше датировки позволяют определить хронологию раннесредневековых памятников окрестностей Кижей в пределах Х-ХІ вв. с возможной корректировкой в сторону омоложения верхней даты для селища Васильево 2. Небесспорный вопрос о хронологической стыковке или нестыковке определенно раннесредневековых и более поздних материалов этого памятника будет специально рассмотрен ниже.
4.2. Селища периодов развитого и позднего Средневековья
Индивидуальные находки периодов развитого – позднего Средневековья, имеющие более или менее узкую хронологию, встречены в том или ином количестве в раскопах на селищах Наволок, Васильево 2, 3, Бачурин Наволок и Керкостров 1.
На первом из них это вислая свинцовая печать (случайная находка на пашне в 1980–х гг.), с изображением на одной стороне креста и надписью «Печать Игната Михайловича» (см. рис. 5:3). Булла атрибутирована В. Л. Яниным [1991. С. 246–247] как печать владычного наместника в Обонежье; Игнат Михайлович упоминается в качестве послуха в одной купчей грамоте середины XV в. Найденный в раскопе перстень (см. рис. 5:4) относится к разряду щитковосрединных, изготовлен из медного сплава серебристого цвета, дужка кольца не сомкнута. Круглый плоский щиток перстня украшен циркульным орнаментом в центре и растительными завитками по краям. По М. В. Седовой [1981. С. 132], в Новгороде щитковосрединные перстни с круглыми щитками встречены в слоях второй половины XII – начала XIV в.; по Ю. М. Лесману [1990. С. 75], этот тип появляется в слоях стр. 58середины XIII в. и бытует, по крайней мере, до конца XV столетия. Второй перстень с напаянным на проволочное кольцо сложным фигурным щитком, на котором располагается крепление для отсутствующей вставки (см. рис. 5:15), скольконибудь точно не датируется. В Новгороде подобные украшения встречены в слоях с середины XII до конца XIV в. [Седова, 1981. С. 140–141], однако известны и значительно более поздние аналогии перстням такого типа [например: Порфиридов, 1951. С. 153]. Плоский янтарный нательный крест с отверстием для привешивания (см. рис. 5:10) относится к типу I, по М. Д. Полубояриновой [1994. С. 81], и надежно датируется по многочисленным новгородским аналогиям временем от последней трети XII до третьей четверти XV в. Таким образом, нижняя хронологическая граница данного комплекса на селище Наволок по индивидуальным находкам определяется временем не ранее XIV в., верхняя граница, как будет показано при анализе керамики, неопределима.
Наиболее многочисленная и разнообразная коллекция индивидуальных датирующих средневековых предметов была собрана в раскопах на селище Васильево 2, что объясняется сравнительно ранней хронологией комплекса развитого Средневековья, охватывающей, по крайней мере, большую часть XIII в., и владельческим статусом этого поселения.
Предметы украшения и детали одежды представлены следующими находками. Бронзовое проволочное браслетообразное височное кольцо (см. рис. 16:10) имеет диаметр 25–30 мм, круглое сечение дрота, концы не сомкнуты и, по–видимому, обломаны. По новгородской типохронологической шкале древностей этот тип/типы височных украшений датируется в интервале с середины XI по конец XIII в. [Лесман, 1990. С. 69]. Стратиграфические условия залегания предмета в углистом пятне вместе с другими вещами и керамикой указывают скорее на XIII в. Обломок изделия из не окислившегося металла серебристого цвета, круглый в сечении в узкой части, овальный в расширяющейся (см. рис. 16:5), также предположительно может быть определен как фрагмент височного украшения, однако полные аналогии ему указать затруднительно. Тонкий бронзовый стержень стр. 59прямоугольного сечения с загнутыми в петли концами (см. рис. 16:13), очевидно, представляет собой часть серьги. Предмет вполне уверенно не датируется, однако в Новгороде проволочные и плоские серьги встречаются исключительно в слоях XIV–XV вв. [Седова, 1981. С. 16]. Обломок синей стеклянной бусины относится к типу рубчатых цилиндрических. По Ю. Л. Щаповой [1956. С. 175], в Неревском раскопе Новгорода этот тип стратиграфически датируется ХІ-ХІІІ вв., однако исследовательница специально оговаривается, что «данный тип редок, не характерен и датирующим служить не может». Обломанная янтарная подвеска прямоугольной формы, украшенная на противолежащих лицевых гранях двойными округлыми углублениями, от которых отходят канавки, сквозь боковые гладкие грани проходит сквозное отверстие для привешивания (см. рис. 16:2). Полные аналогии этому украшению нам неизвестны, однако верхняя дата для него вполне определенна – до 1470–х гг., когда после присоединения к Московскому царству янтарь из Прибалтики перестал поступать на бывшую новгородскую территорию. Обломки двух гладких стеклянных браслетов. Один из них круглый в сечении, бирюзового цвета, восстанавливаемым диаметром около 6,5 см (см. рис. 16:6). Второй плоскоовальный в сечении, светло–зеленого с голубоватым оттенком цвета (см. рис. 16:7). В Новгороде стеклянные браслеты встречаются в слоях середины XII – середины XIV в., но подавляющее большинство находок приходится на XIII в. [Колчин, 1982, рис. 2]. Три бронзовых перстня. Первый – овальнощитковый с небрежно украшенным резьбой щитком (см. рис. 16:3). По Ю. М. Лесману [1990. С. 52–53], в Новгороде этот тип перстней происходит из слоев после 1197 г., верхняя дата неопределима. Второй перстень – рубчатый, с рубчиками, подправленными напильником после литья (см. рис. 16:12). По новгородской типохронологической шкале древностей он датируется концом XI–XIV в. [Седова, 1981. С. 122; Лесман, 1990. С. 50, рис. 4:9.2]. Третий перстень имеет рельефный двучастный прямоугольный щиток, в который вделана округлая бирюзового цвета стеклянная вставка (см. рис. 16:11). Близкие новгородские аналогии этому перстню происходят из слоев третьей четверти XI – конца XII в. [Седова, 1981. стр. 60С. 139, рис. 54:12; Ю. М. Лесман не выделяет перстни со вставками в отдельную таксономическую группу]. Среди деталей одежды найдена бронзовая одночастная поясная пряжка (см. рис. 16:9), имеющая полуокруглую переднюю часть, украшенную слабым рифлением. По Ю. М. Лесману [1990. С. 19, 78], в Новгороде этот тип пряжек встречен в слоях, датированных в интервале 1177–1313 гг., возможно до 1382 г. Отметим также прорезную нашивку на ремень или платье (см. рис. 16:1), изготовленную из трубчатой кости, украшенную по лицевой стороне скупым глазковым орнаментом. Сколько–нибудь близкие аналогии этому предмету нам неизвестны. Серебряная монета (см. рис. 16:8) имеет вес 0,3725 г, что соответствует нормативному весу московской деньги и новгородской полушки. Монета точно не определена, однако она достаточно уверенно может быть датирована временем после 1420 г. – даты начала собственного новгородского монетного чекана и общей интенсификации монетного обращения на территории Новгородской земли.
Найдены несколько предметов вооружения, в том числе датирующих. Среди четырех наконечников стрел два (см. рис. 17:1, 3) относятся к типу 46, по А. Ф. Медведеву [1966. С. 67–68]. В Новгороде такие наконечники с ромбовидым пером, без упора для древка, встречены в слоях ХІ-ХІІІ вв. В Восточной Европе данный тип был общераспространенным, найден преимущественно на памятниках ІХ-ХІ вв. Один наконечник относится к типу 66, «веслообразных», по А. Ф. Медведеву [1966. С. 75] (см. рис. 17:2). В Восточную Европу наконечники этого типа были занесены монголами, в Новгороде они встречены в слоях конца XIII и первой половины XIV в. Четвертый наконечник стрелы имеет округлый в сечении черешок и квадратный упор. Перо изделия обломано, и тип его точно не определим (см. рис. 17:4). К категории охотничьего или боевого оружия принадлежат также два железных втока (см. рис. 17:5, 6) – наконечники для втыкания в землю для упора древков копий или рогатин.
Хозяйственно–бытовой инвентарь представлен более многочисленными и разнообразными находками. Ключ от навесного замка (см. рис. 19:2) относится к типу Д, по классификации Б. А. Колчина [1982. С. 160, рис. 3], датирующемуся XIV – стр. 61первой половиной XV в. Найденный обломок дужки навесного замка (см. рис. 19:1) типологически неопределим. Найдены также несколько железных предметов дверного снаряда- скобы, пробой (см. рис. 19:4–7), которые не принадлежат к числу датирующих. Три железные спицы от прялок (рис. 18:1–3) имеют стандартные формы, две из них перевиты в верхних частях. По наблюдениям Б. А. Колчина [1982. С. 164], в Новгороде такие спицы встречаются в слояхXIII – начала XV в., причем большая часть находок приходится на XIV в. Из девяти собранных пряслиц одно глиняное шаровидной формы (см. рис. 18:5) (этот предмет можно определить и как грузило рыболовной сети) и восемь каменных (одна заготовка на обломанной сланцевой плитке) (см. рис. 18:6–12). Два из последних массивные, имеют диаметры около 5 см, уплощенные и гладкие с нижних сторон, верхние слегка выпуклые стороны украшены циркульным орнаментом. Два пряслица выточены из розоватого и серого сланца, еще два представляют собой просверленные гальки. Все предметы этой категории не датируемы. Просверленная галька из розового песчаника (см. рис. 18:4) может быть предположительно определена как грузик от вертикального ткацкого станка.
На селище найдены 20 железных ножей и их обломков (см. рис. 20, 21). Три из них, судя по форме (см. рис. 20:1–3), относятся к группе 4, по Р. Ф. Минасяну [1980. С. 58–74], и датируются временем до середины XII в. Точнее это может быть определено лишь посредством металлографического анализа – установлением использования технологии трехслойного пакета при изготовлении клинка. Остальные ножи хронологически неопределимы, у одного из них на переходе к черешку располагается железная обоймица. Семь ледоходных шипов (см. рис. 24:1–7) из коллекции могут быть датированы только в широких пределах X–XVI вв. [Колчин, 1959. С. 114–115]. Железные предметы конского снаряжения представлены обломками двух подков (см. рис. 19:9), двумя пряжками и язычком еще одной от упряжи (см. рис. 19:8, 10; 24:8, 9). Все эти предметы также сколько–нибудь точно не датируются. К бытовому железному инвентарю относятся два бурава (см. рис. 23:6, 8), шило со следами костяной рукояти стр. 62(см. рис. 23:7) и, вероятно, сломанное кресало атипичной формы, лишь напоминающей «калачевидные с язычком» (см. рис. 23:9). В раскопах на селище встречены семь кремней от огнив, характерно забитых по периметру, и дюжина кусков и отщепов кремня.
Сельскохозяйственный инвентарь представлен обломками серпа и косы (см. рис. 22:1, 2). Серп относится к так называемому новгородскому типу, форма которых близка к современным серпам. На обломанной железной части рукояти серпа сохранились два отверстия для заклепок крепления деревянных накладок. Насколько нам известно, этот способ крепления рукоятей появляется в Новгороде и Новгородской земле с XIV в. Обломок косы–горбуши имеет на сохранившемся конце характерный изгиб под прямым углом для крепления к деревянному черенку. К орудиям, связанным с рыболовным промыслом, относятся точно не датируемые находки массивной блесны с обломанным крючком (см. рис. 22:3), двух рыболовных крючков (см. рис. 22:4, 5), и, возможно, уже упомянутое сломанное грузило для рыболовной сети, изготовленное из красножгущейся глины (см. рис. 18:5).
На селище Васильево 2 получены четыре радиоуглеродные даты. Наиболее ранняя из них – 1100+-30 л. н. (ЛЕ-8906) – определена по углю из ямы № 2 на кв. К-6,7, не содержавшей вещевых находок. Как уже сказано, эта дата выходит за разумно определяемую нижнюю хронологическую границу поселения. Дата 775+-2Б л. н. (ЛЕ-7376) получена по образцу, взятому из предматериковой части слоя, перекрытого на этом участке мощной линзой сырой стерильной глины. Залегание угля в слое допускает возможность некоторой корректировки этой даты в сторону удревнения. Два образца угля из придонной части заполнения ямы № 3 на кв. З–К–З-5 дали даты 660+-50 л. н. (ЛЕ-8907) и 510+-30 л. н. (ЛЕ-7377). Судя по находкам двух медных монет XVIII–XIX вв., верхняя часть заполнения этой подпечной ямы была потревожена в Новое время.
В табл. 8 суммированы приведенные выше данные по хронологии индивидуальных датирующих находок на селище и полученных радиоуглеродных определений. Как видим, стр. 63верхняя хронологическая граница поселения (исключая находки, связанные с функционированием часовни Успения Пресвятой Богородицы уже в Новое время) может быть вполне уверенно ограничена XV в. Нижняя хронологическая граница памятника, если пренебречь датой по С-14 в пределах IX в. для ямы № 2 и учесть указанную выше примерно равную пропорцию находок лепной и гончарной керамики, определяется временем не ранее X столетия, а скорее около рубежа I и II тысячелетий.
Таблица 8. Хронологическое распределение индивидуальных находок и радиоуглеродных дат раскопа на селище Васильево 2
| Находки и даты по С-14 | IX в. | X в. | XI в. | XII в. | XIII в. | XIV в. | XV в. | XVI в. |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Яма № 2 (ЛЕ-8906) | –––– | |||||||
| Наконечники стрел типа 46 | –––– | –––– | –––– | –––– | –––– | |||
| Ледоходные шипы | –––– | –––– | –––– | –––– | –––– | –––– | –––– | |
| Перстень со вставкой | –– | –––– | –––– | –––– | ||||
| Рубчатый перстень | ––– | –––– | –––– | –––– | ––– | |||
| Височное кольцо | ––– | –––– | –––– | |||||
| Слой, кв.3–3 (ЛЕ-7376) | ––– | |||||||
| Янтарная подвеска | – | –––– | –––– | –––– | ––– | |||
| Стеклянные браслеты | ––– | –––– | ––– | |||||
| Поясная пряжка |
Category: Pусский язык
Углубленное чтение
|